Содержание
Госстратегия по переселенцам отсутствует, реинтеграция Донбасса власть не интересует
Пошел восьмой год войны на Донбассе и, соответственно, восьмой год жизни на чужбине тех жителей Донецка, Луганска, Макеевки, Горловки, Краснодона и других неподконтрольных сегодня Украине городов, которые решили переехать «на материк». Большинство из этих сотен тысяч людей были вынуждены оставить все, что составляет основу нормальной жизни «обычного» украинца: жилье, работу, родных и близких. Естественно, что имевшиеся деньги, свои профессиональные навыки и энергию эти люди инвестировали в Украину.
Государство же, усилиями чиновников, ответило им асимметрично: заставило получать унизительные справки переселенцев, лишило права голоса, назначило копеечные компенсации и навесило ярлык «людей второго сорта». При этом именно переселенцы и их брошенная государством малая родина — Донбасс — стали основой для политики украинской власти по выкачиванию денег от заграничных спонсоров. По некоторым данным, на каждого переселенца приходится по $10 тыс. выделенной мировым сообществом помощи!
Однако в реальной жизни переселенцев мало что меняется: они продолжают жить, надеясь только на себя, оторванные от родных и близких, которые зачастую стареют и умирают в одиночестве за линией разграничения. И наоборот: те, кто был вынужден выехать из ОРДЛО в 50–60 лет, не в силах заплатить за съемное жилье, возвращаются на неподконтрольные территории.
И эти тысячи личных драм и трагедий влияют на повседневный фон украинской жизни, который своей безысходностью подталкивает многих (не только переселенцев) к эмиграции. Что это — государственная халатность или преступная стратегия?
РазвернутьПроект Общественная экспертиза
Общественная экспертиза – совместный проект «Вестей» и Украинского института стратегий глобального развития и адаптации. Раз в неделю профессионалы критически рассматривают наиболее резонансные решения власти и обращают внимание общественности на возможные риски. Под руководством директора УИСГРА, Виктора Левицкого, эксперты (которым может выступить любой, имеющий общественный авторитет специалист) формулируют рекомендации для улучшения ситуации.
Сотни тысяч украинцев восьмой год живут «между небом и землей» — без жилья, хорошей работы, общения с родными, без надежды и перспектив. При этом международные доноры выделили для них миллиарды долларов. Почему государство даже не приступило к решению этой проблемы?
Илья Кононов, доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой философии и социологии ЛНУ им. Шевченко:
— Этот вопрос для меня не абстрактная проблема, а затрагивает меня и мою семью прямо и непосредственно. Мы с женой выехали в научную командировку в 2014 году и не вернулись домой до сих пор. За эти годы менялись акценты риторики на высшем государственном уровне, но реальная политика оставалась той же. Государство выделяет тем, кто оставил свой дом, небольшую сумму для оплаты съемного жилья. Этих денег в большинстве городов страны для этой цели явно не хватает. Определенные категории граждан (люди с особыми потребностями, дети) получают отдельные виды помощи. Все это, безусловно, паллиативы. Государство не решает проблему временно перемещенных лиц (ВПЛ) комплексно, поэтому большое их число вернулось в ОРДЛО.
Представляется, что на государственном уровне должна была быть принята реальная программа строительства социального жилья для ВПЛ. Государство должно было заинтересоваться использованием их трудового потенциала. Таких программ как не было, так и нет. Все программы до настоящего времени оказались неэффективными. Были и есть организации, которые ими управляли. Выделялись какие-то деньги, но результат в целом по стране оказался мизерным. При этом жизнь ВПЛ регулярно отравлялась донбассофобскими приступами, в которых принимали участие даже известные деятели украинской культуры.
Лично я не знаю причину такого иррационального поведения государства. Возможно, чиновникам выгодно иметь нерешенную проблему внутри страны, чтобы под нее получать деньги международных доноров. Возможно, нашим высшим чиновникам вообще выгодно сохранять донбасский конфликт, используя его как некий капитал в международных отношениях.
Геннадий Борисичев, адвокат, глава общественного движения «Земляки»:
— В нынешней политической системе Украины у нас нет «государственников» — только политики одного, в лучшем случае, двух дней. А каждый политик бережет собственный рейтинг. Думает только о том, как прийти к власти и удержаться. А люди, кто относится к числу вынужденных переселенцев, остались в большинстве своем у разбитого корыта. Большинство лишились своего движимого/недвижимого имущества. А кто сохранил — за восемь лет «проел» его, ведь надо было на что-то жить. Люди эти по своей природе трудолюбивы и не очень-то политически активны. Заняты они не отстаиванием своих прав, а заработком и попыткой прокормить себя. И нет мощного политического крыла, которое отстаивало бы их политические позиции. Вот власти, которые есть сейчас и были до 2019 года, и не заинтересованы в данном электорате. Более того, они еще и подогревают ненавистнические к ним отношения, навешивая различные ярлыки вроде «сепаратистов». А через подконтрольные им медиа этих людей еще и травят, приравнивая к различным одиозным личностям из региона.
Наталья Омельченко, глава общественной организации «Активная гражданская позиция»:
— Нужно смотреть в корень. Причина — в низкой социальной активности самих людей, пострадавших от войны. Примеров, когда такая активность помогла бы, много: это и борьба предпринимателей за свои права, и «АвтоЕвроСила» — «евробляхеры» получили результат борьбы, и пациенты с ВИЧ-инфекцией, единственная категория, которая на 100% обеспечена наилучшими лекарствами за счет госбюджета Украины. Какими бы ни были проблемы, эти категории достигают результата: они объединены, их много и они не уступают в своих требованиях. Увы, в среде внутренне перемещенных лиц всего этого нет. И пока не будет активной гражданской позиции, понимания, что нужно отстаивать свои права, — ничего и не будет.
Олег Батюк, адвокат, правозащитник, участник общественной инициативы «Донбас-Донбасс»:
— Личный интерес отдельных чиновников для них намного важнее, нежели интересы и чаяния сотен тысяч человек, которые вынуждены были покинуть дом. Я слежу за всеми крупными грантами и программами, которые в Украине были начаты в интересах переселенцев на средства международных доноров. Но, увы, эффективного использования этих средств не вижу. Могу лишь догадываться о том, что задача стоит не столько в помощи, сколько в неэффективном использовании. Осваивать гранты намного интереснее, чем выполнять программы.
Василий Савин, переселенец, освобожден из ОРДЛО в результате обмена удерживаемыми лицами:
— Вопросом занимаются очень некомпетентные люди. В Минреинтеграции работают люди, которые никогда не были на неподконтрольных территориях. Более того, там нет переселенцев — чиновники же явно на своей шкуре проблем переселенцев не прочувствовали. Они не понимают, что это значит: в одночасье потерять все и в 50–60 лет начинать с нуля. А средства, которые были выделены, тратятся очень по-глупому. Пример: в Запорожской области построили на гранты городок для переселенцев из фанерных домиков. Там очень тяжелые условия: ни инфраструктуры, ничего. Создали гетто, лагерь! Еще вариант: нескольким моим товарищам, которые приехали в Украину в результате обмена пленными, предоставили жилье в поселке Золотое, близ линии разграничения. Ясное дело, что именно там полно свободных квартир — там жить никто не хочет, идут боевые действия! Ни работы, ни еды. И потом — есть коррупционная составляющая. И нет желания заниматься нашими проблемами.
Николай Греков, бывший мэр Александровки, активист и офицер запаса ВСУ:
— Сумма, которую европейцы перечислили в целом на решение этих вопросов, равняется €14 млрд. Это огромные деньги, но государство необходимо подстегивать, чтобы оно начало заниматься вопросом переселенцев. Оно не видит проблему, пока под Кабмином, условно, нет митинга, а сами переселенцы в основном пассивны: когда мы их звали на акции протеста, они не стали выходить. В одном только Киеве проживают 170 тыс. переселенцев: если бы мы хоть один раз собрались, вышли, перекрыли правительственный квартал — все наши проблемы решили бы за 15 минут!
Существует ли у Украины целостная стратегия решения судьбы переселенцев?
Илья Кононов:
— Ни целостной, ни даже фрагментарной (если так можно выразиться) стратегии решения судьбы ВПЛ в стране нет. Кроме материальной помощи, которая не покрывает даже минимума потребностей людей, государство до настоящего времени ничего не предложило.
Геннадий Борисичев:
— Вся концепция у нынешней власти по решению проблем вынужденных переселенцев заключается в двух шагах. Во-первых, назначение министром по делам временно оккупированных территорий львовянина, который вообще не в курсе этих проблем. Неужели среди дончан, луганчан, жителей других городков Донбасса не было профессиональных людей в этой сфере?.. Во-вторых, в своих публичных выступлениях и интервью этот министр заявляет, что Донбасс является для Украины «раковой опухолью», которую лучше отрезать, что это — неблагоприятный регион, «нахлебники»… Во-вторых, «ничегонеделание». С 2019 года, когда сменилась власть и был назначен первый премьер-министр Алексей Гончарук, потом — после назначения Дениса Шмыгаля на эту должность — мы не увидели ни единого сдвига в работе с этой категорией людей. Ни жилищного вопроса, ни новых рабочих мест для этой категории граждан, ни особых льгот не создали. Вопрос игнорируется на государственном уровне — отсутствует политическая воля для решения этого вопроса.
Наталья Омельченко:
— На данный момент у государства ее нет, хотя предложения были. В том числе со стороны организации «Активная гражданская позиция», но сдвигов пока нет — нас не слышат.
Что должно быть основной стратегией? Восприятие внутренне перемещенных лиц из ОРДЛО и Крыма не как «еще одна социально незащищенная категория», а по сути как кредиторов, пострадавших от агрессии РФ в Украине, которые имеют право на возмещение как материального, так и морального ущерба. Поэтому основная стратегия — это разработка и создание специального закона о статусе потерпевших, и, как следствие, возмещение ущерба. Причем не за счет средств налогоплательщиков, а тех лиц, которые виновны в самой агрессии. Таковые есть, это и физ-, и юрлица, против которых идут уголовные процессы, а некоторые признаны виновными. А имущество и ресурсы этих граждан могут быть направлены на возмещение ущерба.
Олег Батюк:
— Целостной стратегии нет. Есть лишь хаотичные попытки. Скоро будет рассматриваться большой законопроект о переходном периоде авторства Кабмина. Точечные моменты происходят, но системы за ними нет. Возьмем жилищный вопрос: Фонд жилищного кредитования администрирует немецкий грант. Немцы решили помогать и теперь делают это напрямую, без участия нашего правительства! И эта жилищная программа — единственная, которая действует. Немцы считают свои деньги, вот и не хотят доверять нашим чиновникам.
Василий Савин:
— Такой стратегии не существует. Война идет уже восьмой год, пора было бы уже что-то сделать. Проблемы ведь не только с жильем, но и с трудоустройством. Последняя вообще никак не решается — речь не идет уже о создании новых рабочих мест. Элементарно можно было бы ввести квоту на уже существующих предприятиях и в организациях для переселенцев и членов их семей. Но даже этим никто не занимается.
Николай Греков:
— Де-факто в стране нет ни министерства, которое занималось бы проблемами людей, ни профильного комитета в парламенте. МинВОТ ведь занимается оккупированными территориями, а не людьми! Про людей там ничего не говорится. Возглавляет его выходец из Львова, и там не работает ни один выходец с Донбасса или Крыма. Есть комитет по вопросам реинтеграции Донбасса: его возглавляют те люди, которые способствовали тому, чтобы война пришла к ним домой. Ну о какой государственной политике можно говорить, глядя на таких ее «реализаторов»?
Какие возможности есть сегодня у власти для решения проблемы переселенцев? Каков ваш прогноз по этому вопросу на ближайшее будущее и более отдаленную перспективу?
Илья Кононов:
— Было бы хорошо, если бы такие возможности хотя бы искались. Можно стимулировать строительство муниципального жилья, которое сдавалось бы внаем. Такая практика есть в странах Запада. У нас все жилищное строительство отдано на откуп частным застройщикам. Государство могло бы помогать городским общинам в строительстве такого жилья льготными кредитами. Наверное, возможно и долевое участие. Я мало верю, что высшие органы власти нашей страны будут этим заниматься.
В целом же проблема ВПЛ может быть решена только с решением донбасского конфликта. Сейчас установка власти — это его замораживание в неопределенном состоянии. Мне же представляется, что в решении конфликта необходимо исходить из интересов людей, живущих на этой территории. Именно мирное население Донбасса является страдающей стороной в этом конфликте.
Для решения этой проблемы необходимо четко отделить проблему Донбасса от проблемы Крыма. Их смешение ведет к бесконечному военному «дню сурка». Для решения проблемы Донбасса необходимо разрабатывать разные возможные осуществимые сценарии. Можно, скажем, использовать модель — одна страна, разные политические системы. Этот сценарий предполагает взаимную амнистию, обеспечение базовых прав личности в ОРДЛО, свободное перемещение людей, товаров и капиталов через линию разграничения. В его рамках возможно восстановление железнодорожного и автомобильного сообщения. Тогда пенсионеры смогут получать свои пенсии по месту жительства, а не давиться в очередях на КПВВ.
Власть пока глуха к мнениям отечественных экспертов. До сих пор никто даже не отменил пропуска при пересечении линии разграничения, хотя они давно уже превратились в бесполезную архаику.
В силу этого могу сказать: пока у власти будет нынешняя фракция политического класса, большая часть государственной энергии будет расходоваться на идеологический свисток.
Марина Черенкова, член правления Национальной платформы примирения и единства:
— Прежде всего, власть должна сконцентрироваться на аудите в этой сфере, определить ключевые проблемы переселенцев, ведь сейчас отсутствует полный анализ. Безусловно, на первом месте — проблемы базовые: это строительство жилья и создание рабочих мест для переселенцев, особых условий для работы. Особенно это касается наиболее профессионально подготовленных переселенцев: учителей, врачей, инженеров, многие из которых, к сожалению, уже выехали за границу. Также мы не должны забывать о специальном медицинском обслуживании, потому как большинство переселенцев — это люди, которые выехали в горячую фазу вооруженного конфликта на Донбассе. Соответственно, у них посттравматический синдром, им и их детям нужна специальная медицинская программа поддержки.
Необходим целостный стратегический подход, который решал бы социальные проблемы переселенцев, их семей, детей. Нужен такой подход, который позволил бы в полной мере их социализировать в тех регионах, куда они переехали, чтобы они почувствовали себя полноправными членами общества.
Наталья Омельченко:
— Работа должна начинаться с принятия системного закона о статусе потерпевших. Этот статус подразумевает не только возмещение ущерба, но и введение понятия «потерпевший», и наделение их определенным количеством прав. Что нужно? Принятие закона в целом, наполнение уже имеющихся норм закона, по крайней мере, в отношении детей, чтобы в дальнейшем экстраполировать нормы и на остальных ВПЛ. И необходимо привлечение как бюджетных, так и внебюджетных средств на реализацию программ по жилью, права на землю, прав детей хотя бы в рамках имеющегося законодательства (то, что есть сейчас, не реализуется в отношении ВПЛ). Например, правила поступления в вузы: среди льготных категорий есть и дети шахтеров, и сотрудников правоохранительных органов. Но это заслуги родителей. А тут речь идет о том, что пострадали сами дети: сидели в подвалах, на них падали бомбы… И это на всю жизнь. До сих пор эта категория — «дети, пострадавшие от вооруженного конфликта в Украине» — не имеет медицинской, психологической реабилитации.
Геннадий Борисичев:
— К сожалению, мы живем в очень циничном капиталистическом мире, где в большинстве своем все вопросы решают деньги. Политика стала инструментом личного обогащения. И пока переселенцы не выйдут массово на улицы, не заблокируют их, — в рамках мирного протеста, разрешенного Конституцией, «страйка», создавая неудобные ситуации для центральной власти, — ровно до этих пор ситуация будет оставаться на нынешней позиции.
Думаю, в ближайшее время никаких улучшений на «переселенческом» поле не предвидится. Эти люди оставлены на произвол судьбы. Для государства они не существуют и являются обузой, хотя на самом деле эти люди — инвесторы: в социальной, экономической сфере! Вместо того чтобы их интегрировать в другие общины и города, усилить ими украинское общество, власть с 2014 по 2019 год делала все, чтобы сформировать к ним негативное отношение. А в 2019-м, когда пришел нынешний президент, он попросту проигнорировал проблему. Считает, что ее политически выгодно не замечать…
Олег Батюк:
— В идеале для нас всех, вынужденно покинувших Донбасс, для тех, кто не освоился, не нашел свое место или уехал за границу, — вернуть людей. Если говорим о перспективе, я не исключаю, что нужно разработать программу по возвращению народа на Донбасс и из украинских городов, и из-за рубежа. А на короткую перспективу, думаю, можем рассчитывать на свои силы.
В Минреинтеграции не хватает профессионалов, которые знают проблему изнутри. Там нет выходцев с Донбасса. Далее, я считаю, нужно обратить внимание доноров на конкретные шаги, где они могли бы видеть не формализованные отчеты, а полезные дела. Ведь речь там идет о существенных деньгах, которые используются неэффективно. А Запад уже не верит нашим чиновникам, ведь видят, что их деньги утекают как в сухую землю. Если показать им три-четыре успешных общеукраинских кейса использования их денег, возможно успешное сотрудничество «на местах».
Николай Греков:
— Порядок в вопросе можно навести с утра до обеда. Но для этого нужно иметь смелость и понимание проблемы. Очевидна огромная несправедливость. Почему глава профильного комитета Рады получает из наших карманов компенсацию в 19 тыс. грн «на аренду жилья», а переселенец — 1 тыс.? Но никто из депутатов-выходцев с Донбасса или Крыма ее не поднимает. И ни на ближайшую перспективу, ни на будущее могу прогнозировать, что вряд ли ситуация в корне изменится. Так и с переселенцами: ситуация не изменится, пока не будет гражданской активности! Нам будут говорить о морали и высоких целях, продолжая не замечать простых людей с их проблемами.
Заключение Общественной экспертизы
Государство Украина руками «порошенковских» и «зеленсковских» чиновников ведет преступную политику в отношении переселенцев. Полученные от международных доноров средства в лучшем случае тратятся неэффективно, а в худшем — разворовываются. При этом переселенцев всячески унижают и выставляют недоукраинцами — одно только назначение донбассофоба Резникова на должность «главного по переселенцам» является плевком в лицо людям, которые более чем кто-либо другой пострадали во имя укрепления украинской независимости.
Расчет прост: унизительный статус подтолкнет переселенцев к тому, чтобы скрывать свое происхождение и всеми силами попытаться забыть прошлое. Поэтому они не выйдут на протесты, откажутся от государственных подачек и постараются получить прописку на новом месте. То, что на этом пути сотни тысяч людей состарятся и погибнут в нищете — тоже, похоже, часть государственной стратегии. Это месть тем уроженцам Донбасса, которые оказались зависимы от украинской власти, направленная на полный разрыв с ОРДЛО, возвращать которое никто из нынешних власть имущих не собирается.
Эксперты солидарны в том, что государственная стратегия по переселенцам отсутствует, реинтеграция Донбасса власть не интересует. Замалчивание проблем переселенцев, их стигматизация, маргинализация и публичное унижение призваны нивелировать электоральную значимость этого сегмента украинского общества. Сегодняшняя украинская власть, как, впрочем, и предыдущая, по отношению к переселенцам играет роль насильника, который при этом еще и клянчит по миру деньги якобы на содержание своей жертвы.
